«Я не воевал!». Битва за Заполярье Виталия Лобанцева

«Я не воевал!». Битва за Заполярье Виталия Лобанцева

В преддверии 75 – летия Великой Победы мы продолжаем писать о тех, кто защищал нас, о тех, кто прожил те страшные дни там, где летели бомбы и рвались снаряды, на передовой. Один из них – житель Усть- Лабинска Виталий Александрович Лобанцев. Несмотря на свой 91 год, он продолжает вести активную жизнь. Ветеран утверждает, что не воевал, но послушав его историю становится понятно: скромничает. 

Виталий Александрович родился 10 октября 1928 в городе Архангельске. Семья у «деда Виталика», как его ласково называют близкие и соседи, была не очень по тем временам большая: две сестры, мама, отец и он сам. Мать работала кондуктором трамвая, а отец слесарем в депо. Скончалась мама, когда ей было всего 40 лет, а отец ушел в 43, из-за инвалидности. 

- После смерти родителей мы остались втроем с сёстрами - Римой 1933 года рождения и Ниной 1926 года рождения. Обе они прожили долгую жизнь и ушли совсем недавно. Жили мы тогда на родине, в Архангельске. Римма в это только пошла в 1 класс, старшая, закончив 7 классов, работала в трамвайном парке рассыльной.

- Вы помните, как война пришла в  Архангельск?

- Я только что закончил 5 класс, лето, каникулы. Мы гуляли, когда неожиданно увидели в небе самолеты, прибежали домой, а по радио говорят, что война началась. Я закончил 6 классов в 1942 году и сразу после пошел на двухмесячные курсы электриков, чтобы пойти работать. Работу по профессии я нашел сразу. Нас было несколько групп, мы работали только ночью и вечером, потому что днем нас нещадно бомбили. Хорошо помню, как в один из трамваев , который стоял недалеко от моей рабочей группы, попала бомба, по воронке вычислили, что она была около 500 килограммов. От того трамвая и ребят, которые его чинили, ничего не осталось. 

- У вас на руке татуировка – военный корабль. Наверняка же не просто так?

- У одного товарища увидел, тоже захотелось. Но маяк у меня на левом предплечье не обычный. Это последний маяк в наших водах во время войны был. За ним уже заканчивалась Россия. После курсов электриков меня направили учится на судового моториста и в 1944 году весной мою 7-ю группу отправили на практику в Белое и Баренцево море, на рыболовецкое судно «Весна». Экипаж состоял из капитана, помощника капитана, судомоториста, помощника судомоториста, позже прислали одного сигнальщика и троих военных. Сначала это была просто практика, а потом немецкие истребители начали нас «навещать». Тогда нам стали давать задания доставлять группы морских десантников до определенного места и высаживать. У них были свои цели и задачи. А нашей задачей было тралить мины – уничтожать их путем подрыва глубинными бомбами.

- Вражеская авиация часто бомбила?

- Часто, они нас бомбили, а мы в ответ из обычных винтовок отстреливались. Когда мы высаживали десант в нужной точке, сами часто попадали под обстрелы. Немцы нас из тяжелых пулеметов обстреливали, а мы опять обычными винтовками отбивались. 

- Были ли случаи, которые до сих пор помните?

- Однажды мы загрузили на борт десантников и шли к месту их высадки. Как только стали подходить к берегу, начался минометный обстрел. Нам удалось причалить, стали быстро грузить раненых, которые оказались на берегу, на борт. Когда всех погрузили, капитан приказал мне осмотреть берег, нет ли раненых. Отправился выполнять приказ и нашел одного из наших десантников убитым, он был совсем молодой. У него на лице была пилотка, грудь вся в крови. Я узнал его. Когда мы их еще до этого везли на высадку, он часто с палубы наблюдал за работой машинного отделения. На меня это такое тягостное впечатление произвело, так жалко было парня… Но пришлось запрыгнуть на борт и уплыть. Очень тяжело было… 

- Раз вы сами выжили под этими налетами и обстрелами, получается, все это время судьба вас хранила… 

- Получается так. Был случай: мы пришли в порт, встали на якорь. Рано утром команда пошла топить баню, а меня оставили вахтенным, чтоб я мог предотвратить какую-то непредвиденную ситуацию. Стою на вахте. Подходит ко мне морской охотник и спрашивает капитана, мол, нужно ему записку передать. А капитан с остальными как раз из бани выходит. Он взял записку и тут же дал команду на выход в море, никому ничего не объясняя. Когда мы вышли, то встретились в море с другим судном, которое передало нам какой-то груз в ящиках. Оказалось, там были снаряды. Много ящиков загрузили. Как только двинулись назад, началась бомбежка. Нам немного прорезало корабль, но в ящики, слава Богу, не попало, пронесло. А если бы попало? 

- Где и при каких обстоятельствах вы узнали о том, что наступила победа?

- Мы шли с товарищами по улице и вдруг по репродуктору объявляют: Победа! Это была такая радость, которую описать словами просто невозможно! 

- Война закончилась, когда вам было всего 17 лет. Как после войны жизнь сложилась?

- Сначала работал слесарем и механиком, после войны до 1949 года в Мурманске ходил на рыболовных судах, затем над восстановлением комбината на Украине. Когда комбинат был восстановлен, призвали на срочную службу. Попал в разведку, в Польше. Потом, почти до пенсии работал автослесарем.

- Как познакомились со своей женой? Дети, внуки есть?

- Жена, с которой я живу сейчас, Зинаида, это вторая. С первой женой, от которой у меня есть дочь, я познакомился на танцах. Пошел ее провожать, после чего все и началось. А со второй женой я познакомился после развода, 30 лет назад в доме отдыха, в Ольгинке. Выходя на улицу увидел, как с комнаты выходит женщина, с совком и метлой , первая мысль была, что это уборщица, но вскоре узнал что это просто отдыхающая и решил с ней познакомится, так мы и сошлись. Она жила в станице Новолабинской. Кроме нее у меня есть дочь, внук, внучка и правнук с правнучкой. Они нас с Зиночкой часто навещают.

- Как вы попали в Усть-Лабинск?

- С первой женой я жил в Краснодаре, в двухкомнатной квартире. При разводе решили ее менять на две однокомнатных, но на тот момент было тяжело найти такие квартиры в Краснодаре, поэтому поменяли на Свердловск. И я, уже будучи в отношениях с Зиночкой, забрал ее и мы уехали. Там моя Зиночка заболела, пришлось вернуться на Кубань. Выбор пал на Усть-Лабинск. Когда уезжали из Свердловска, я даже стих написал:
Тучи низко плывут над Уралом,
Дождь, роняя на землю косой,
По сибирскому тракту с бабулей
Возвращались обратно домой.
Что хорошего здесь на Урале,
Дым из труб, радиация тут.
Лучше жить на родимой Кубани,
А Урал навсегда позабыть!

- Слушая ваши стихи, думается что это одно из ваших увлечений на пенсии? 

- Не совсем. Стихи я писал редко, в каких-то особых для души случаях, а так я люблю петь, это у меня от мамы, она обожала песни, поэтому живу припеваючи. Так же люблю шахматы, когда-то даже в турнирах участвовал. Наверно, благодаря тому что я постоянно пою, меня пару раз приглашали на конкурсы, есть дипломы участника. Ну и конечно всегда приходят с 3-й школы и просят выступить у них. 

Получается так, что Виталий Александрович принимал участие в войне, хотя и не имел звания, а семь медалей, украшающих его грудь являются трудовыми, но он все равно пережил то, что переживали именно те, кто был на передовой. « Я не воевал!», - говорит Виталий Александрович. Но у нас, как и у Министерства обороны, другое мнение. Честно говоря, такое редко встречается: обычно те, кто не воевал, утверждают, что воевали. А тут наоборот...

- Но вы же принимали непосредственное участие в боевых действиях по обороне Заполярья…

- В 1999 году я приехал в военкомат Краснодара и там мне сказали, что по документам я являюсь участником войны. Я очень удивился, они мне посоветовали обратится куда-то. Я уже и не помню куда, но обратился. Потом мне пришло письмо из Москвы, из Министерства обороны, запросили документы, я отправил. Чуть позже мне выдали удостоверение участника войны. 

Несмотря на нелегкую жизнь и преклонный возраст, деда Виталик остается самым позитивным жителем своего многоквартирного дома, где его все знают и уважают. Он очень любит соседскую ребятню, с удовольствием принимает участие в дворовых праздниках, его редко встретишь без улыбки и песни на устах.

Фото автора